Форум » Прочее про собак » Животные на войне » Ответить
Животные на войне
filaalfa: ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННОГО СОБАКОВОДСТВА Из разных источников. Фотографии животных-военнослужащих (санитары, противотанковые подразделения, почта, связь и т.п.) в период Первой и Второй мировых войн (Австро-Венгрия, Германия, Россия-СССР). [more]Г. МЕДВЕДЕВ[/more] В 1924 году 23 августа при Высшей стрелково-тактической школе «Выстрел» был сформирован Центральный учебно-опытный питомник школы военных и спортивных собак. Первый приказ РВС СССР о создании специальной организации военного собаководства в Красной Армии является начальной страницей истории военного собаководства. Вот выдержки из приказа № 1089 от 23 августа 1924 года: «В целях проведения опытов по применению собак в военном деле организовать опытные питомники-школы военных и спортивных собак в частях РККА, для чего: 1. Управлению по боевой подготовке РККА организовать в г. Москве при Высшей Стрелково-Тактической школе Центральный учебно-опытный питомник-школу военных и спортивных собак для целей разведки, связи, сторожевой и санитарной служб в войсках и окарауливания военных складов... 3. Ввести в действие объявляемые при сем штаты и положения о центральных и окружных питомниках-школах военных и спортивных собак. 4. По окончании теоретических и практических работ с собаками Управлению по боевой подготовке РККА, а в округах и армиях — командованию их составить особые комиссии для проверки степени подготовки собак и целесообразности их дальнейшего обучения». Так было положено начало организации собаководства в Красной Армии. Развитие военного собаководства можно разделить на четыре периода: I — 1924—1929 годы — период становления; II — 1930—1940 годы — период мирного строительства; III — 1941 —1945 годы — период боевой деятельности; IV — с 1946 года — послевоенный период. В соответствии с темой нашей статьи остановимся на первых трех периодах. ПЕРВЫЙ ПЕРИОД (1924—1929) Этот период характеризуется поисками организационных форм, подготовкой первых кадров для самих школ и частично для воинских частей по службе связи, санитарной и караульной, мобилизацией собаководов вне армии, привлечением их к оборонной работе в системе Осоавиахима (ныне ДОСААФ), разработкой теории и техники работы с собаками и научной теоретической базы по дрессировке. Для правильной постановки дела военного собаководства в армии нужно было создать единую систему подготовки кадров специалистов-дрессировщиков, а также вырастить основной контингент собак для специальных служб. Так создавалась база для развертывания подразделений собаководства непосредственно в стрелковых частях. С первых шагов развития военного собаководства руководство им фактически легло на командование Центральной школы. Здесь решались задачи подготовки кадров, научно-исследовательской работы по разведению собак, изыскания новых видов их применения и дрессировки, разработки теории и техники дрессировки, проведения научных экспедиций по изучению отечественных пород. Пятого августа 1927 года приказами РВС СССР на вооружение Красной Армии вводятся отделения собак связи в стрелковых полках (4 человека и 6 собак), а с 29 августа 1927 года — отделения и взводы собак караульной службы в стрелковых частях. Вначале в Красной Армии не было своих кадров дрессировщиков, поэтому пришлось привлечь собаководов-охотников, работников розыскной службы и деятелей цирковой арены (Кемпе и др.). По традиции старых дрессировщиков используемые ими методы хранились в тайне. Это пережиток той кустарной работы, когда всякое личное достижение дрессировщика рассматривалось как средство денежной наживы и тщательно скрывалось от возможных конкурентов. К научно-исследовательской работе в 1926 году был привлечен ряд русских специалистов, которые разрабатывали теоретические проблемы разведения, выращивания и воспитания собак, изучали их высшую нервную деятельность (учение об условных рефлексах). Это — профессор Фролов, доктор Васильев, специалисты по генетике — профессор Ильин, по кормлению — Масленникова, Крючков. Наряду с изучением импортного поголовья собак Центральная школа подготавливает научные экспедиции на Север и Кавказ по исследованию отечественных пород. Непосредственный организатор военного собаководства в начальный период — командир РККА Никита Захарович Евтушенко, которого нужно считать одним из основоположников военного собаководства в Красной Армии. Он же являлся первым редактором журнала «Собаководство и дрессировка». В 1928 году его сменяет Александр Павлович Немцов. Под его руководством Центральную школу реорганизовали в Научно-исследовательский институт собаководства. За этот период было подготовлено и значительное количество квалифицированных кадров военных дрессировщиков. Среди них такие специалисты-дрессировщики, как Павловский, Бабушкин, Румянцев, Логинов, Лебедев, Акишин, Войлочников, Голиков, Голубев, Мульдевиц, Медведев и др. К 1930 году на основе небольших распыленных учебных центров был создан Кинологический институт и оставлены 12 окружных школ собаководства. ВТОРОЙ ПЕРИОД (1930—1940) В 1930 году Центральной школой впервые издается Руководство по использованию военно-служебных собак в Красной Армии. В это же время в стенах Центральной школы изобрели противотанковый вьюк — возникла мысль о применении собак для истребления танков (автор — слушатель Шошин). Противотанковый заряд для собаки разработал слушатель Ниц. Собаки для этой работы дрессировались в трех окружных школах, а затем были проведены войсковые испытания в бронетанковой школе и на полигоне. В 1935 году собак — истребителей танков — приняли на вооружение. В Центральной и окружных школах обучались средние и младшие специалисты-дрессировщики по службам связи, санитарной и караульной, велась опытная работа по дрессировке собак-разведчиков, истребителей, авиадесантников и других. Затем Центральную и окружные школы-питомники собаководства реорганизовали, расширили их задачи по обеспечению армии специалистами-дрессировщиками. Это дало возможность увеличить число подготавливаемых дрессировщиков и собак, улучшить качество подготовки. В этот период проводятся велопробеги: Москва — Ленинград — Москва и Тбилиси — Батуми с целью проверить допустимые нагрузки и выносливость различных пород собак. В 1937 году имели место пробеги ездово-нартовых упряжек по маршрутам: Москва — Козельск — Москва, Москва — Сталиногорск — Москва. Издаются труды по собаководству: наставления, методические руководства и учебно-методические наглядные пособия. Организуется подготовка судей. Благодаря работе Осоавиахима увеличилось число специалистов-собаководов вне армии, что при мобилизации в 1941 году значительно облегчило комплектование специальных частей собаководства. В 1939 году курсантский батальон Центральной школы участвовал в боевых действиях по разгрому японо-маньчжурских войск на реке Халхин-Гол, где показал образцы мужества, храбрости и отваги. В 1939—1940 годах два курсантских батальона Центральной школы участвовали в боях с белофиннами на Карельском перешейке и Кандалакшском направлении. Там широко использовались нартовые упряжки и собаки связи. Опыт применения собак в боях с белофиннами дал возможность утвердить в армии новый вид использования собак — ездовую службу. С помощью ездово-нартовых отрядов собак в период Великой Отечественной войны вывезено непосредственно с поля боя свыше 600 тыс. тяжело раненных бойцов и командиров. Боевой опыт, полученный на Халхин-Голе и в финской кампании, дал возможность командованию более уверенно ставить вопросы о массовом применении собак в Красной Армии в составе отдельных специальных частей. Так, в боях с белофиннами в январе 1940 года пришлось столкнуться с большим количеством минных полей противника, поэтому возник вопрос о необходимости подготовки собак-миноискателей, а в декабре 1940 года на Центральном .инженерном полигоне уже провели первые испытания минеров с собаками. Так было положено начало новому виду службы собак. ТРЕТИЙ ПЕРИОД (1941—1945) Великая Отечественная война 1941 —1945 годов явилась величайшим испытанием для Советской Армии и всего советского народа. В смертельной схватке с фашистскими ордами в рядах нашей героической армии боролись и специальные части, подготовленные и воспитанные Центральной и окружными школами военного собаководства. Этим учебным организациям выпала ответственная и благородная задача— наряду с новейшей техникой, применяемой в армии, использовать и собак в качестве помощников воинов по службам связи, ездово-санитарной, подрыву танков, разминированию, караульной, сторожевой, диверсионной и другим. В 1941—1943 годах было сформировано 168 отдельных отрядов, батальонов и полков различных служб по собаководству. За период Великой Отечественной войны любителями-собаководами сдано в армию свыше 60 тыс. собак, которых обучили в школах, а затем отправили на фронт. На различных фронтах Великой Отечественной войны действовали: 69 отдельных взводов нартовых отрядов, 29 отдельных рот миноискателей, 13 отдельных специальных отрядов, 36 отдельных батальонов нартовых отрядов, 19 отдельных батальонов миноискателей и 2 отдельных спецполка. Кроме того, периодически участвовали в боевых действиях 7 учебных батальонов курсантского состава Центральной школы дрессировщиков. Части военного собаководства своей боевой работой завоевали авторитет в войсках. На их боевом счету свыше 300 подбитых танков противника; более 200 тыс. доставленных боевых донесений в периоды, когда отсутствовали другие средства связи; подвезено на огневые рубежи 5862 кг боеприпасов. В частях, где применялись нартовые упряжки, 95 процентов тяжелораненых вывезено и спасено вожатыми на лодках, волокушах и нартах с ездовыми собаками. Четвероногими миноискателями обследована территория в 15153 км2, заминированная противником, разминировано 303 города и населенных пункта, 18394 здания. При разведке и разминировании минных полей, дорог, мостов, городов и населенных пунктов обнаружено и снято свыше 4 млн. мин. В период оборонительных боев, когда противник имел превосходство в технике (танках), все школы собаководства были переключены на подготовку отрядов собак — истребителей танков. Три курсантских батальона Центральной школы были посланы на фронт под Гомель, Брянск, и Глухов, затем из курсантского состава создали 1-й и 2-й армейские истребительные отряды, которые воевали под Москвой и на Калининском фронте. Спешно формировались еще 10 новых истребительных отрядов. Насколько противник боялся собак — истребителей танков, можно судить по тому, что в январе 1942 года гитлеровское командование издало специальную инструкцию для своих войск о борьбе с собаками — истребителями танков. В донесении командующего 30-й армией генерал-лейтенанта Лелюшенко от 14 марта 1942 года говорилось: «...Практика применения в армии собак 1-го Истребительного отряда показала, что при наличии массированного применения противником танков противотанковые собаки являются неотъемлемой частью противотанковой обороны. В период разгрома немцев под Москвой пущенные в атаку танки противника были обращены в бегство собаками истребительного отряда. Противник боится противотанковых собак и специально за ними охотится». В оперативной сводке Советского Информбюро от 2 июля 1942 года сообщалось: «На другом участке 50 немецких танков пытались прорваться в расположение наших войск. 9 отважных истребителей из Истребительного отряда старшего лейтенанта Шанцева подожгли 7 немецких танков». В приказе по 6-й армии № 96 от 18 сентября 1943 года говорилось: «В 6-ой Гв. Армии в боях на Белгородском направлении батальон уничтожил собаками-истребителями 15 танков противника». А вот документы, характеризующие работу собак службы связи. Из донесения штаба Ленинградского, фронта: «Шесть собак связи, используемых 59 СП (42 Армия), заменили 10 человек посыльных, причем доставка донесений и приказаний от КП СБ в роты и боевое охранение ускорилась в 3—4 раза. Потери же собак, даже при условии большой плотности артиллерийского, минометного и пулеметного огня противника, весьма незначительны (одна собака в месяц)». Так же умело использовались собаки для службы связи в частях Брянского фронта:«Собаки связи несут службу четко и уверенно. Отмечено много случаев, когда при полной невозможности использовать другие средства связи собаки своевременно доставляли все донесения и приказания. Даже тяжело раненная собака, как правило, доползает до места своего назначения и доставляет донесение». Отряды ездово-нартовых упряжек были неотъемлемой частью санитарного транспорта и зимой, и летом. Они вывозили тяжело раненных бойцов и офицеров непосредственно с поля боя и доставляли на огневые позиции боеприпасы. Вот что писал начсанарм 53: «За время нахождения при 53 Армии отряд собак нартовых упряжек участвовал в наступательных операциях по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров с поля боя по взятии Демянского укрепленного противником района и, несмотря на трудные условия эвакуации, лесисто-болотистую местность, плохие, труднопроходимые дороги, где не было возможности вывозить раненых конным транспортом, успешно работал по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров и подвозу боеприпасов наступающим частям. За указанный период отрядом вывезено 7551 человек и подвезено 63 тонны боеприпасов». Начальник санитарной службы 855-го стрелкового полка доносил: «За время службы в 855 СП отделение нартовых упряжек обеспечивало вывоз тяжелораненых с помощью санитарных собак. Санитарные упряжки имеют большую возможность маскироваться. Каждая упряжка заменяет минимум 3—4 санитара. Эвакуация при помощи санупряжек осуществляется быстро и безболезненно для раненых». Карельский фронт: «В условиях снежных заносов, бездорожья и распутицы нартовые упряжки были основным видом транспорта в батальонах и полках по доставке боепитания на передовые линии фронта и подвозке продуктов питания была ездово-санитарная упряжка. Таким образом, ездовая служба себя целиком оправдала, ее необходимо организовать не только в зимних условиях, но и в летних». Такую же высокую оценку работы санитарных упряжек давал начальник санслужбы 1-й Ударной Армии: «В результате применения санитарных собак в дивизиях заменено значительное количество санитаров-носильщиков, в некоторых случаях нартовые упряжки заменяли полностью работу санитаров рот и батальонов, вместе с этим сроки эвакуации раненых с поля боя сократились. За период активных действий Армии с 1 января по 28 марта 1944 года было вывезено 13500 человек тяжело раненных и доставлено на передовую 300 тонн боеприпасов». Заслуженную славу снискали собаки-миноискатели. Немало человеческих жизней сберегли они. «Чистота» работы собаки-миноискателя, точность нахождения ею мин фактически произвела революцию в деле разминирования. Вот несколько документов, показывающих, как оценивали эту работу общевойсковые командиры. Северо-Западный фронт: «Применение собак-миноискателей имеет большое значение в работе инженерных частей. Наличие собак сокращает подрывы личного состава при разминировании. Собаками очищаются полностью минные поля без пропуска мин, что невозможно сделать при работе миноискателем и щупом. Собаки разыскивают мины всех систем: отечественные мины и мины противника, металлические, деревянные, картонные, наполненные разнородными видами взрывчатых веществ». Степной фронт: «Собак-миноискателей нужно рассматривать как наиболее надежное контрольное средство в руках инженерного начальника, прекрасно дополняющее используемые обычно войсками щуп и миноискатель. Применение собак-миноискателей способствует укреплению авторитета инженерных войск. Собаки улучшают работу инженерных частей по разминированию, легко завоевывают популярность в войсках и вызывают спрос со стороны общевойсковых командиров, у которых пользуются большим доверием». В директиве начальника инженерных войск Советской Армии всем фронтам от 17 ноября 1944 года сказано: «При быстром темпе продвижения войск 2-го Украинского фронта каждая рота ОБСМ, выделяемая для проверки и разминирования одной дороги, выбрасывалась на автомашинах повзводно вдоль проверяемого маршрута. При такой организации скорость обследования маршрутов увеличивалась до 40—50 км в сутки против прежних 15 км. Ни на одном из маршрутов, проверенных собаками-миноискателями, не было случая подрыва живой силы и техники. Иногда собаки обнаруживали фугасы, заложенные противником на глубине до 2,5 м. В Ясско-Кишиневской операции взвод специально отобранных собак-миноискателей, прошедших особую тренировку, успешно выполнял боевую задачу по сопровождению танков. Этот специально обученный взвод собак-миноискателей сопровождал танки на всю глубину зоны оперативных заграждений противника. Собаки привыкли к езде на броне танков, к шуму моторов и к стрельбе из орудий. В местах, подозрительных на минирование, собаки-миноискатели под прикрытием огня танков производили разведку и обнаруживали минные поля». В этой директиве отмечаются хорошие результаты, достигнутые инженерными войсками 2-го Украинского фронта в применении подразделений собак-миноискателей для обеспечения продвижения войск, и рекомендуется использовать этот опыт и на других фронтах. Давно отгремели бои. Многих, создававших наше военное собаководство, уже нет в живых. К мирному труду вернулись те, кто прошел войну в частях военного собаководства. Они и сейчас своей работой помогают его дальнейшему развитию. [more]http://www.dorian.ru/47.html[/more]
Ответов - 21, стр:
1 2 3 All
filaalfa: Спасибо!
Новосиб Олег: Инга ! Нет слов - какая Вы молодец!!!
filaalfa: Жаль, что "наших" фото почти нет. Все, в основном, немецкие периода Первой и Второй мировых. А наши собачки поработали на славу во имя защиты родины. П.С. недавно по телевизору фильм шел часовой как раз про советских собак в период ВОВ. Потрясло то, что было сказано в конце: 1. на Параде Победы по Красной площади проходили собаки-связисты, собаки-подрывники, собаки-саперы. И почему-то не нашлось места собакам-санитарам, спасшим десятки тысяч жизней. 2. после Победы почти всех армейских собак демобилизовали и отправили... на смерть, на мыловаренные заводы. Почти 300 000... Вот она, людская благодарность...
filaalfa: Собачья служба Павел Аптекарь http://rkka.ru/analys/aptekar/sobaki.htm О помощи собаки человеку в погонах написана не одна книга и снят не один фильм. Однако, большинство их посвящены нашим четвероногим друзьям (впрочем, нарушителям закона они таковыми не кажутся) преследующим нарушителей границы или воров и грабителей. В последнее время большую популярность приобрели таможенные спаниели и лабрадоры-спасатели. Однако, за всем этим забывается, что у служебной собаки есть масса малоизвестных военных специальностей. ГАЛИЦИЯ - ПЕРВЫЙ СЛЕД Об участии собак в сражениях русско-японской войны с обеих сторон автор этой статьи сведений не нашел. Однако в период первой мировой применение четвероногих санитаров, сторожей и связистов стало массовым явлением во многих воюющих армиях. Причины тому были просты: через полгода после ее начала линии противостояния, протянувшиеся по всей Европе, ощетинились проволочными заграждениями и прикрылись минными полями. Однако разведчики ( или охотники, как их называли в то время) стали бесшумно преодолевать их, выявляя ценные сведения о неприятельском расположении и унося с собой крепко завязанных “языков”. В этой ситуации в германской и австро-венгерской армиях для борьбы с такими вылазками стали использовать сторожевых собак: овчарок и ротвейлеров, которые если не слышали перемещений, то чувствовали приближение людей к линиям окопов и предупреждали об опасности своих проводников, которые поднимали тревогу, после чего дальнейшие действия разведчиков были невозможны.[1] Союзники России по Антанте также использовали сторожевых, связных и санитарных собак, причем англичане догадались поставить в строй не только эрдель-терьеров и колли, но и бассет-хаундов (последних, правда, пришлось отчислить ввиду сибаритских наклонностей и недисциплинированности). [2] В этой ситуации командование войсками нашего Юго-Западного фронта решило организовать подобную службу в полках передовой линии. Организатором "Школы военных сторожевых и санитарных собак", созданной в апреле 1915 в столице Галиции Львове, стал статский советник Лебедев, до этого пост, бывший начальником отдела эвакуации в военно-санитарном управлении фронта. Дилетант - скажут некоторые. Однако до войны в течение 6 лет этот человек на добровольных началах занимался дрессировкой в школе полицейских собак. [3] В первое время статский советник Лебедев, используя свои связи в департаменте полиции, старался привлечь в свои школы полицейских собак вместе с их дрессировщиками из польских губерний, занятых германскими войсками. Однако весной 1915 года занятия прекратились, не успев начаться: начавшееся германо-австрийское наступление заставило эвакуировать школу из Львова в Киев. Достаточно сказать, что с июня до второй половины августа не осталось никаких документов школы, свидетельствующих о ее деятельности. В Киеве произошла смена руководства школы: 14 августа 1915 г. на должность заведующего был назначен штаб-ротмистр князь Щербатов, который был не только страстным охотником, но и боевым офицером: до этого он почти непрерывно находился на передовой: в первый год войны он получил за боевые отличия ордена Анны 4-й степени с надписью "За храбрость", Станислава 3-й и 2-й степеней с мечами и бантом и Владимира 4-й степени с мечами и бантом. [4] 9 сентября штат "Школы военных сторожевых и санитарных собак” был утвержден главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, тогда же появилось первое отечественное наставление по использованию собак в армии, гласившее: "При надлежащем отношении и хорошем обучении собака может стать незаменимым помощником в секрете на передовой линии, для обнаружения неприятельских разведывательных и подрывных партий, для передачи донесений в случаях порыва телефонной связи под сильным вражеским огнем и для поиска и вытаскивания с поля боя раненых воинов." [5] Уже очень скоро - 23 сентября первые 12 четвероногих выпускников вместе с вожатыми отбыли в войска. В числе первых собаки попали в 12 Гусарский Ахтырский полк, Кабардинский конный полк, 136 Таганрогский и 145 Новочеркасский пехотные полки. С этого момента деятельность школы приобрела более регулярный характер. В ее штате числились 8 инструкторов и 109 нижних чинов, из которых 50-70 человек обучались обращению с собаками. Численность курсантов зависела от количества имеющихся животных. Согласно положению в школу зачислялись грамотные нижние чины из охотничьих команд пехотных и кавалерийских полков. Инструкторами стали полицейские унтер-офицеры, эвакуированные из оккупированных губерний, работавшие с розыскными собаками, и дрессировщик Северо-Кавказской железной дороги Александр Лейземнек. Помимо полицейских собак в школу поступали животные, добровольно переданные хозяевами (наверное, изрядно им надоевшие). В сентябре 1916 в школе числились 97 собак, из них 37 среднеевропейских овчарок (видимо, переименованных по патриотическим соображениям немецких), 21 бельгийская овчарка, 19 эрдель-терьеров, 12 доберманов, 3 гончие и 5 трофейных немецких и австрийских собак, которых обучали поиску своих бывших хозяев. Для этого командование школы неоднократно просило в штабе фронта выделения комплектов трофейного обмундирования. [6] Очередные выпуски собак и их проводников состоялись в январе и марте 1916 года. Их было немного, за период с осени 1915 по начало весны 1916 всего 86 собак с вожатыми, распределявшимися по 3-5 на полк. Тем не менее, командование ЮЗФ и заведующий школой к этому моменту уже активно занимались сбором сведении о боевой службе собак. В основном они были положительными. Например, командир 3-го Лейб-гвардии стрелкового полка генерал-майор Усов 17 января 1916 года подчеркивал: "Ввиду несомненной пользы, приносимой собаками при несении службы связи, прошу не отказать в присылке во вверенный мне полк шести собак. За истекший период собаки для доставления донесений применялись неоднократно и всегда с успехом и пользой. Ныне же количество собак уменьшилось вследствие потери в боях." [7] Командир 71-го Белевского пехотного полка полковник Галкин также дал хороший отзыв: "Искренне благодарю за присланную собаку "Вольф". Служит и работает прекрасно. Если возможно, хотел бы получить еще одну, поскольку одной для службы маловато." Наконец, из партизанского отряда 12 кавалерийской дивизии сообщили, что "Две собаки произвели много красивых разведок." Хорошие отзывы пришли также от командования 196-го пехотного и Кабардинского конного полков.[8] Впрочем, бывали случаи, когда войсковые начальники оставались недовольными своими четвероногими подчиненными. Так 26 марта 1916 гоода командир 16-го стрелкового полка (наверное, из 4-й Железной стрелковой дивизии, которой ранее командовал генерал А.И.Деникин) просил отчислить прибывших в часть в октябре 1915 собак поскольку, по его мнению, они были непригодны к разведывательной службе, похожая история случилась и в 4-м Заамурском пограничном пехотном полку где по донесению его командира "Одна собака оглохла, две, будучи спущены с ошейника, убежали и две плохо несут сторожевую службу, видимо потеряв чутье." В июле были возвращены в школу собаки вместе с вожатыми из 103-го Петрозаводского пехотного полка, прибывшие в марте.[9] Штаб-ротмистр Щербатов отмечал, что недоразумения нередко происходили из-за нежелания офицеров считаться с мнением инструкторов о порядке применения собак, кроме того значительный вред работоспособности наносило практиковавшееся в некоторых полках кормление собак остатками солдатской пищи. Разумеется, рацион русского воина первой мировой войны был весьма сытным (на передовой солдаты получали фунт мяса в день), но нормальное для человека содержание соли и специй в пище для служебной собаки часто равносильно полной или частичной потере чутья, на которое как раз и жаловались некоторые командиры полков. Кстати, в школе собак кормили преимущественно сырым мясом. [10] Однако в целом командование дивизий и армий Юго-Западного фронта (7, 8, 9 и 11-й) положительно оценивало возможности использования четвероногих воинов, придя к выводу: "Сторожевые собаки, присланные из специальной школы проводников, приносят несомненную пользу" или "ввиду ограниченного числа хороших сторожевых собак в полах армии опыт их применения для целей разведывательной и сторожевой службы мал, но по отзывам строевых начальников они полезны и желательны." Следует отметить, что за период с осени 1915 года по май 1916 из находившихся на фронте собак убита была всего одна и еще одна ранена.[11] Опыты на Юго-Западном фронте заставили Ставку Главковерха задуматься об оснащении собаками всей действующей армии. Из Могилева была направлена телеграмма, в которой у командующих и начальников штабов армий и корпусов требовался отзыв о пользе применения собак, а также об их желательном количестве в полках. Вскоре Ставка получила рапорта, в которых сообщалось, что, по мнению большинства войсковых начальников, необходимо организовать полковые команды - по 8 собак в пехотном полку и по 6 - в кавалерийском. [12] В начале осени 1916 года, когда фронт после удачного летнего наступления русских армий стабилизировался и позиции возвратились к своему привычному укладу с несколькими рядами проволочных заграждений, в “собачью” школу посыпались многочисленные просьбы командиров полков и начальников дивизий о выделении собак для несения охранной службы, однако по утвержденным Ставкой штатам войскам фронта были необходимы около двух тысяч собак. Таким количеством собак школа просто не располагала, ее вольеры позволяли принять не больше 350. Тогда же перед школой встала проблема комплектования: зимой 1915/1916 годов в ней проходили обучение собаки из полицейских управлений и подаренные хозяевами, но к лету этот источник, похоже, иссяк, поскольку начальник школы предложил командованию фронта провести реквизицию собак, пригодных к несению военной службы в Киеве, Киевском и Остерском уездах. Впрочем, реквизицией, зная практику гражданской войны, это можно было назвать с большой долей условности, поскольку князь Щербатов считал необходимым забирать породистых недрессированных собак по цене 25-45 рублей а дрессированных - по 60-125 рублей. Наиболее соответствующими боевым условиям он считал добермана, эрдель-терьера, ротвейлера и среднеевропейскую овчарку. [13] К сожалению, дела школы заканчиваются началом января 1917 года и невозможно проследить дальнейшую ее судьбу, равно как и деятельность питомцев школы до развала русской армии. Стоит отметить однако то, что судя по всему, полки и дивизии Юго-Западного фронта не получили необходимого количества собак, говорить же о других армиях сложно. Скажу только, что сведений о наличии служебных собак и школ по их подготовке на Западном, Северном, Румынском и Кавказском фронтах пока найти не удалось. В заключение стоит, пожалуй, упомянуть об одном проекте некоего господина В.П.Приклонского, предлагавшего использовать собак в качестве движущихся мин. По его замыслу они должны были нести на себе (или везти на тележке) груз взрывчатки для разрушения проволочных заграждений и укреплений полевого типа, который приводился бы в действие находящимся в укрытии проводником. Кроме этого г-н Приклонский планировал начинять собак минами с часовым механизмом, они должны были направляться к неприятельским штабам и ликвидировать пункты управления войсками. По его соображениям это могло существенно снизить потери людей при подготовке атаки и ведении разведки. Против такого использования собак выступил начальник школы князь Щербатов и его помощник штаб-ротмистр Трифановский, которые считали, что подобные действия, особенно уничтожение штабов крайне затруднительны и не приведут к значительным успехам, тем более, что раненая собака может принести свою ношу обратно на совершенно другом участке, где может подорвать вместо противника своих солдат. [14] СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ В КРАСНОЙ АРМИИ В документах периода гражданской войны автору не приходилось видеть сведений об использовании собак той или другой стороной, но вскоре после ее окончания руководство Красной Армии решило всерьез заняться мобилизацией на борьбу с вероятными и маловероятными противниками всех ресурсов страны, в том числе и собак. По ходу этого процесса число собачьих военных профессий резко возросло. В середине 20-х годов школы по подготовке собак для несения санитарной и караульной службы и доставке донесений а также инструкторов собаководства были созданы в большинстве округов. Природные и климатические условия в каждом разные, тем не менее в большинстве округов основной "живой силой" были немецкие овчарки. Однако в питомнике Кавказской Красной Армии главной караульной породой были кавказские овчарки, а основной "связной" - доберманы. В Северо-Кавказском, Приволжском и Украинском разводили южнорусских овчарок, а в Сибирском предпочитали лаек, предназначавшихся для буксировки по снегу саней с пулеметами. Этим, наверное, и исчерпывается список основных пород и если в 1927 году в отдельных питомниках находились ротвейлеры, сенбернары, водолазы, колли и даже два волка, то через пять этому оппортунизму (как, впрочем, и в других сферах) был положен конец. Правда, к этому времени в списках питомников оказалось большое количество эрдель-терьеров. Кроме того, как правило, при каждом питомнике содержался десяток-другой охотничьих собак: сеттеров, пойнтеров и гончих. Красные командиры, особенно высшие, очень любили одно из интереснейших развлечений уничтоженных и изгнанных "бывших" и пристрастились к охоте. ЩЕНКА - КОМАНДАРМУ, ТУПОГО - В НКВД, ЗЛОБНОГО - В ГПУ Впрочем, некоторые из них любили и служебных собак. Например, приказы школы-питомника военных собак Кавказской Красной Армии пестрят фразами: "Исключить с довольствия одного щенка доберман-пинчера (сучонку), переданную начальнику Политуправления ККА тов.Иппо". [15] Щенков брали также начальник Тифлисского военного госпиталя (за это бойцы и командиры школы то и дело лечились в нем) начальник штаба армии М.И.Алафузо, начальник Военных Сообщений армии, работники центрального аппарата Закавказского Осоавиахима. Просмотр документов подобных школ Московского, Белорусского и Приволжского округов показывает, что дарение щенков высшим чинам было довольно распространенным явлением. Однако собак передавали и в другие заведения. Например 17 марта 1931 г. начальник школы военных собак Кавказской Красной Армии Павловский отдал следующий приказ: "Исключить из списков и довольствия одну собаку породы немецкая овчарка по кличке "Фугас", как непригодную к дрессировке и переданную в Наркомвнудел." А еще через месяц из-под его пера выпорхнул другой шедевр на этот раз с довольствия сняли "Двух собак породы доберман, кобели под кличками "Вотан" и "Чарли", и переданных в питомник ЗакГПУ как слишком злобных." [16] ПРОСТО СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ В первые годы существования окружных школ служебного собаководства жизнь четвероногих курсантов была вполне сносной, поскольку НЭП наполнил рынок недорогим мясом и крупой и как правило собаки получали полагавшиеся им 400 грамм мяса и мясопродуктов в день. Беременные и щенные суки получали усиленный паек и свежее мясо. Дисциплина среди курсантов-красноармейцев школ была достаточно жесткой. По крайней мере ни в одной из них не было зарегистрировано попыток переложить часть собачьего пайка (мясо, гречневая и пшенная каши) в собственный котел. Правда, повара и вольнонаемные рабочие по уходу за собаками были не без греха: "При осмотре собак обнаружено большое количество худых собак и щенят, несмотря на то, что крупа и мясо отпускаются вполне кондиционные и в достаточном количестве. Но недостаточно чувство ответственности поваров и рабочих собачьей кухни." [17] Другим приказом курсантам предписывалось "Следить, чтобы после кормежки морды у собак протирались чистыми тряпками и глаза промывались не менее 2 раз в день." Распорядок учебного дня предусматривал трехразовое питание и выгул (примерно по полтора часа), трехчасовые учебные занятия, обязательный еженедельный осмотр ветеринаром. Во время выгула командиры следили, чтобы собаки не просто ходили и бегали, но и повторяли полученные навыки. За то, что "Собаки на утреннем выгуле собаки выгуливаются вяло, собаки имеют печальный вид, а некоторые курсанты не пытаются развеселить их", командир подразделения получил наряд вне очереди. Также курсантам и командирам поручался контроль за личной жизнью питомцев: "Наблюдаются случайные вязки, что происходит благодаря невнимательному отношению курсантов и недосмотру инструкторов за началом и окончанием пустовки (видимо течки - П.А.) что выводит собак из строя на 1-2 месяца. Приказываю: Положить конец подобным позорным явлениям и в дальнейшем буду за случайные вязки привлекать к ответственности вплоть до дисциплинарной и материальной." [18] Командование школ строго следило, чтобы курсанты бережно обращались со своими питомцами, например, курсант, избивший свою собаку на глазах у сослуживцев получил не только обычное в таком случае "внушение" от них, но и 10 суток строгого ареста, другой, бросавший щенков в воду - 20 за "Недопустимость подобного отношения к собаке, которая является новейшей техникой связи, к сбережению которой следует относиться как к сбережению оружия.” [19] Жизнь в школах служебного собаководства зависела от того, что происходило в стране. Колхозное строительство конца 20-х - начала тридцатых годов привело, как известно к резкому сокращению поголовья скота, всего сельскохозяйственного производства и, как следствие, количественному уменьшению и качественному ухудшению рациона. Как указывалось в направленном в Ветуправление РККА докладе школы-питомника Ленинградского округа: "Практикуется кормление собак трупами лошадей ввиду того, невозможно приобрести необходимые продукты на рынке в нормах приказа РВС” (т.е. на те деньги, которые выделялись на корм собак - П.А.)". Начальник школы Сибирского ВО сообщал: "Собаки размещались по отдельным камерам в двух зданиях, служивших ранее карцерами дисциплинарного батальона. Добрая половина содержалась зимой в будках на привязи. Кормились собаки в течение года чрезвычайно однообразно. Полужидкая овсяная (гречневая) каша на мясном бульоне. Мясное довольствие состояло из мяса плохого сорта и такого же качества. Сюда шли коровьи головы, ливера, требушины... В сыром виде собаки не получали никакого корма и это обстоятельство дурно сказывалось на взрослых собаках. Зарегистрированные случаи импотенции кобелей и сук мы не могли объяснить ничем иным, как только авитаминозом..." [20] В результате собаки нередко голодали, особенно попав в подразделения связи стрелковых частей, где их кормили всего один раз в день. В донесении начальника войск связи Приволжского ВО подчеркивалось: "Собаки исхудали, во время занятий бегают отыскивать мослы, выходят из повиновения, теряют навыки, приобретенные в школе... Плохое положение собак в частях усугубляется тем, что начальники различных степеней не верят в возможность эффективного их применения. Одному из лиц начсостава 34 стрелковой дивизии была придана собака для посылки и передачи донесений. Вместо этого он посылает собаку обратно к начальнику связи с запиской: "Пришли мне со своим псом кило пшеничного хлеба, я проверю, съест он его дорогой или нет." [21] Печальна была судьба собак, отдавших службе лучшие годы жизни. Насколько известно, пограничникам в послевоенные годы иногда разрешали забирать своих состарившихся четвероногих друзей домой, а вот в школе Московского округа их, "Негодных к дальнейшему использованию собак пород эрдель-терьер, немецкая овчарка, кавказская овчарка приказываю передать в Козельскую контру "Союзпушнины" для уничтожения." [22] В РОЛИ ДИВЕРСАНТОВ И ФАУСТПАТРОНОВ В начале 30-х годов часть руководства Красной Армии (М.Н.Тухачевский и другие) увлекалась разработкой операций в глубоком тылу противника, в ходе которых значительное место отводилось диверсионным подразделениям, которые должны были дезорганизовать снабжение и управление неприятеля. Наверное, поэтому в конце декабря 1934 и начале января 1935 года в районе Монино проводились испытания собак, обученных для диверсионных целей. По замыслу инициаторов, собаки, сброшенные на парашютах в специально сконструированных коробах, должны были доставить взрывчатку, находившуюся в седлах на спине к бензобакам, на полотно железной дороги и к самолету "противника". [23] Упомянутый выше господин Приклонский просто отдыхает. При этом четвероногому солдату в принципе не отводилась роль камикадзе, поскольку "Механизм седла состоит из двух частей - бойка с пружиной, воздействующего на капсюль и механизма, воздействующего на шпильки, с помощью которых собака освобождается от седла." [24] Первое испытание проводилось на аэродроме "противника": “Две собаки породы немецкая овчарка, сброшенные с 300 метров после раскрытия коробов уверенно пошли на цель. Альма немедленно сбросила седло рядом с целью, Арго не сумел сбросить из-за неисправности механизма.” На следующий день сброшенные с той же высоты две овчарки преодолели 400 метров по глубокому снегу за 35 секунд и сбросили седла со взрывчаткой на железнодорожное полотно. При этом они проявили редкое упорство и сообразительность: "У собаки Нелли после освобождения из короба седло упало на землю, но Нелли подхватила седло зубами и донесла до самолета" (Вес снаряжения - 6 кг. - П.А.). [25] Руководитель испытаний - заместитель начальника Штаба ВВС Красной Армии Лавров в своем докладе, направленном 4 января 1935 года Заместителю Наркома Обороны М.Н.Тухачевскому, Начальнику Управления ВВС РККА Я.И.Алкснису и Начальнику Штаба РККА А.И.Егорову писал: "Проведенные испытания показали пригодность программы подготовки собак... для выполнения следующих актов диверсионного порядка в тылу противника: а) Подрывы отдельных участков железнодорожных мостов и железнодорожного полотна, разных сооружений, автобронетанковых средств и т.д. б) Поджоги строений, складов, хранилищ жидких горючих веществ, нефтяных приисков, железнодорожных станций, помещений штабов и правительственных учреждений. в) Отравлению при помощи сбрасывания с отравляющими веществами водоемов, скота и местности, когда сама собака является источником заразы, возможное распространение эпидемий. Полагал бы целесообразным... организовать в 1935 г. школу Особого Назначения, доведя количество подготовленных людей до 500, а собак до 1000-1200... В целях предварительной охраны наших объектов оборонного значения от диверсионных собак теперь же дать директивные указания приграничным военным округам уничтожать собак в любом месте их появления, особенно в районе аэродромов, складов, железнодорожных линий и бензохранилищ..." [26] Чуть позже, в конце марта 1935 года, на Автобронетанковом полигоне в знаменитой Кубинке провели испытания собак - истребителей танков и приспособлений для защиты последних от действий четвероногих мин. В принципе, у собак оставался шанс уцелеть: для подрыва танка использовалось то же самое седло, про которое уже говорилось выше, но в реальности (собака, как правило, заползала с взрывчаткой под танк) он был близок к нулю. Попытки использовать собак в качестве противотанкового средства предпринимались и раньше: в 1931-32 годах в школе служебного собаководства Приволжского ВО в Ульяновске, в Саратовской бронетанковой школе и лагерях 57 стрелковой дивизии, но в Кубинке помимо боевых качеств собак проверялись приспособления... для защиты танков от собачьих атак. [27] Для того, чтобы оградить бронированные машины от подлезания снизу и броска на лобовую броню, применялись сетки, но четвероногие истребители танков после неудачной попытки обходили это препятствие сбоку. Пулеметный огонь не всегда оказывался действенным: подползавшие собаки иногда оставались незаметными для механика-водителя и кроме того у него было слишком мало времени, чтобы поразить противника до момента, когда тот скрывался в "мертвом" пространстве. В итоге было рекомендовано следующее приспособление: "Передняя сетка с металлическими шипами внизу, препятствующая подлезанию под днище танка и верхними шипами на сетке и броне, предохраняющая от прыжка на танк." [28] Однако такое приспособление не было принято на вооружение: шипы внизу сетки уменьшали скорость, особенно по рыхлой почве, а те, что были установлены на корпусе могли стать причиной гибели членов экипажа в случае необходимости срочно покинуть машину. Танк в такой "сбруе" напоминал что-то среднее между утконосом и дикобразом. Разумеется, что самым эффективным средством защиты по заключению танкистов оставались стремительный маневр и огонь: в ходе испытаний выяснилось, что при перемене направления движения большинство собак отходит в сторону. Действенным было и сопровождение обыкновенных танков огнеметными, залпы которых также заставляли отступать почти всех четвероногих камикадзе. Правда находились и такие, что продолжали бросаться на танк даже после того, как были опалены огненной струей. [29] В период испытаний погибла всего одна собака. Результатом экспериментов по использованию собак стал доклад начальника Центральной школы связи Н.Н.Черепенина о необходимости создания специальной школы, которая готовила бы собак-диверсантов и собак - истребителей танков, а также их вожатых. К сожалению, узнать, как отреагировал сторонник всего нового - М.Н.Тухачевский на эти доклады не удалось. Читатель, наверное будет смеяться, но после многочисленных заявлений руководства Росархива о полной открытости Федеральных архивов, к числу которых относится и Российский Государственный Военный Архив, документы секретариата заместителя Наркома Обороны за 30-е годы до сих пор находятся на секретном хранении, возможно к большой радости некоторых радетелей законного, то есть медленного и печального, рассекречивания. Известно, впрочем, что связные и санитарные собаки активно использовались на советско-финляндской войне, а кроме того - для поиска снайперов и автоматчиков противника, засевших на деревьях. Что же касается четвероногих истребителей танков и саперов, то их активное применение началось уже в период Великой Отечественной войны. В эти годы на фронте находились десятки тысяч четвероногих бойцов. В эти тяжелые годы были сформированы два специальных полка, 19 батальонов и 29 рот миноискателей, 36 батальонов и 69 взводов нартовых упряжек. С их участием было обезврежено более 4 млн. мин. [30] Когда под вражеским огнем невозможно было доставить боеприпасы, они подтаскивали на своей спине патроны и даже малокалиберные снаряды, вывезли с поля боя почти 700 тыс. раненых. Наконец, четвероногие камикадзе вывели из строя более 300 танков. За боевые подвиги многие вожатые собак-минеров, санитаров и истребителей танков получили боевые награды, а те, кто повинуясь рефлексу повиновения, лез в самое пекло, в лучшем случае получал небольшое лакомство - рацион красноармейца был куда скромнее, чем паек русского солдата первой мировой. 1 - Российский Государственный Военно-исторический Архив (Далее - РГВИА) Ф.2067 Оп.1 Д.2888 Л.56 (Назад) 2 - Дж.Джонсон Бассет-хаунд (перевод А.Субботина) М.,1996, с.9. (Назад) 3 - РГВИА. Ф.2067 Оп.1 Д.2888 Лл.1-2 (Назад) 4 - Там же Оп.1 Д.2889 Л.45 (Назад) 5 - Там же Д.2888 Л.81-82 (Назад) 6 - Там же Д.2889 Л.237 (Назад) 7 - Там же Л.16 (Назад) 8 - Там же Лл.112,115,118 (Назад) 9 - Там же Лл.54,80,190 (Назад) 10 - Там же Лл.95,104 (Назад) 11 - Там же Лл.179,183 (Назад) 12 - Там же Лл.101-102 (Назад) 13 - Там же Лл.111,170 (Назад) 14 - Там же Лл.137-138, 140-141 (Назад) 15 - Российский Государственный Военный Архив (Далее - РГВА) Ф.33895 Оп.1 Д.43 Л.42 (Назад) 16 - Там же Лл.21,34 (Назад) 17 - Там же Д.45 Л.78 (Назад) 18 - Там же Д.43 Л.11 (Назад) 19 - Там же Л.89 (Назад) 20 - РГВА Ф.37 Оп.2 Д.313 Л.44 (Назад) 21 - Там же Л.1-2 (Назад) 22 - РГВА Ф.31867 Оп.1 Д.2 Л.123 (Назад) 23 - РГВА Ф.25 Оп.16 Д.13 Л.3 (Назад) 24 - Там же Л.9 (Назад) 25 - Там же Лл.12,16 (Назад) 26 - Там же 18-21 (Назад) 27 - Там же Л.35 (Назад) 28 - Там же Л.63 (Назад) 29 - Там же Л.68-69 (Назад) 30 - Великая Отечественная война. Энциклопедия. М., 1985, с.660 (Назад) Вариант статьи был опубликован в "Сержанте" №8
Grohmann:
Grohmann: М.Савин. На пепелище. Кошка с простреленным ухом. 1943
Grohmann: В память о собаках войны Сколько сказано слов. Может чья — ни будь муза устала Говорить о войне И тревожить солдатские сны… Только кажется мне, До обиды написано мало О собаках-бойцах, Защищавших нас в годы войны! Стёрлись в памяти клички. Не вспомнить теперь и мордашку. Мы, пришедшие позже, Не знаем совсем ничего. Лишь седой ветеран Ещё помнит собачью упряжку В медсанбат дотащившую С поля боя когда-то его! Источник
filaalfa: Да.... Победа - она для всех... И для нас и для наших четвероногих братьев...
Grohmann: наверно в такие времена тяжелые во всех смыслах еще острее ощущается связь человека с собакой
filaalfa: Я вот знаю 2 случая, связанные с блокадой Ленинграда. Чуть попозже расскажу.
полная версия страницы